Весенние апартаменты

Дайен не спалось. Пролежав в полудрёме в лучшем случае час, она мягко соскользнула с кровати, дабы не разбудить девочек, и накинула первое попавшееся под руку кимоно. Это было свободное красно-чёрное, вышитое золотыми лилиями, кимоно для приёма гостей. В нём было всего два рукава и очень свободный крой, скрывающий все тонкости анатомии. Лишь зазывно полураспахнутая грудь отвлекала взгляд от ярких губ и вкрадчивых глаз Певчей пташки. Волосы решила не собирать, оставила как есть – волнами, спадающими на плечи.

В голове неустанно крутились слова господина в чёрном костюме, его серое лицо без единой эмоции и особенно его непроницаемые глаза, спрятанные под стеклом очков. Было в них что-то совсем неживое. Обычно Дайен с лёгкостью понимала людей с первых секунд знакомства, безошибочно считывая их повадки, нервозность, предпочтения, у неё был даже какой-то особый дар видеть человеческие души, но только не у этого странного господина. Он был пугающим. И предложения его были пугающими. Да, шпионить, хоть и рискуя собственной жизнью, приходилось не раз, воровать, обманывать, даже, чего уж греха таить, убивать – всё это было для Дайен не в диковинку. Тем более что всякого говна она повидала ещё в детстве, когда всеми силами выживала на задворках Милара. Но даже стойкая, выработанная годами нечувствительность, не могла справиться с таким навязчивым, тошнотворным страхом, звенящим в висках.

После третьей неудачной попытки наполнить стакан водой, Дайен забросила это дело и приняла решение прогуляться. К бару, просто по главному залу, по этажам – всё равно! Главное не сидеть тут наедине со своими мыслями, главное отвлечься!

Бабочка упорхнула в свою клетку, оставляя за собой аромат дайкири и сандала. Что ж, чисто по-джентельменски Хантер выждал пару минут, надо ведь позволить даме подготовиться, навести марафет, развесить паутину, подготовить яд. Или что там женщины делают обычно, когда приходишь их убивать?

Хан поднялся со стульчика, медленно, грузно, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень усталости. Охрана не отрываясь буравила его взглядом, словно ожидая подвоха. В принципе их можно понять. Хан редко добровольно расставался с оружием, и однажды одной зарвавшейся свинье за особую доебчивость, отрезал осколком бутылки пятак. К счастью для него, этот уебок был давненько в немилости у Дайен, потому все обошлось небольшим штрафом. Но осадочек, как говориться, остался.

Лифт убаюкивал своей нерасторопностью и музыкой восточного разлива. Трели, като, колокольчики, ну и прочая азиатская херня. До тридцать третьего этажа лифт добирался максимально медленно, словно испытывая терпение на прочность. Наконец створки с резными золотыми драконами отворились, впуская Хана прямиком в кабинет Дайен. Ему случалось здесь бывать, может раз или два. Но он хорошо запомнил с каким изяществом и вкусом был обставлен интерьер. И запах, да, ни с чем несравнимый. Все равно, что после помойки зайти в парфюмерную лавку. По сути, так оно и было. Хан даже почувствовал себя не в своей тарелке. Всего на мгновение, но почувствовал. А еще он хорошо запомнил, что за напускным декором, очень легко можно спрятать гребанный арсенал.    

- Я присяду, ты не против? Старость не радость и все такое. – Он плюхнулся в кресло напротив офисного столика, и тут же наклонился под стол. Хан ожидал там увидеть дробовик или короткоствол, но ничего не было, лишь стройные ножки Дайен, - как… гостеприимно.

Все ж Хантер должен был подстраховаться. Не то внезапный выстрел по яйцам точно бы омрачил ни один вечер. Их регенерировать больнее всего. Однако, есть вероятность, что в каждой из рук Дайен сейчас по гранате.

- Давай сразу к делу, - он накрыл шляпой декоративного Будду, и бросил взгляд в окно. Да уж, видок отсюда показывает Милар с самой выгодной стороны, интересно Дайен, когда-нибудь бывала там, внизу. Среди всего того сброда, что пахает дни и ночи напролет, чтобы иметь возможность хотя бы раз в жизни пощупать за задницу самую дешевую шлюху «Восхода», не говоря уже о королеве, - Не буду скрывать цель своего визита и выдумывать нелепые легенды, а скажу прямо - тебя заказали. Мне самому неприятно выполнять такой заказ, но деньги и репутация, сама понимаешь. Я без понятия кто и нахера желает твоей смерти, моя профессия велит не задавать лишних вопросов. Но так как я тебя уважаю, - Хан поставил на стол маленький флакон, - дарю возможность принять быструю и легкую смерть.

О маленьком кабинете за почти неприметной портьерой знали лишь деловые партнёры Дайен. Здесь не было прослушки, а камеры не выдавали изображения лишней паре глаз. Последние служили скорее как средство гарантии или выгодного компромата. Так же вести себя учтиво обязывало напичканное различными скрытыми особенностями довольно тесное помещение. Правда информация об опасности  для многих была лишь интуитивна, оставшийся же процент гостей, кому не посчастливилось познать гнев Певчей пташки, поведать об этом уже не может.
И Хантер Бао, проявив столь вопиющую дерзость, был на грани пополнить статистику. Он был настолько самодоволен и дерзок, что это даже смешило.

Опёршись локтями о резной письменный стол из красного дерева, красиво сложив пальцы и умостив на них голову, Дайен подалась корпусом чуть вперёд и заулыбалась:

– Да ты, должно быть, шутишь, дорогой мой гость, – в её взгляде блеснул недобрый огонёк, а с каждым последующим словом в голосе всё сильнее ощущался холодок: – Но шутки твои тут весьма неуместны. Ты забываешься, Хантер...

Взгляд серых глаз буквально пытался прожечь в собеседнике дыру, сквозную, калибра минимум девятого. Именно такого калибра был припрятан небольшой стальной револьвер в ящике стола. Не менее притягательной была и особая кнопочка пульта под столом, схлопывающая кресло напротив, как заправский тако – чётко пополам. Оставшиеся две руки, скрытые под кимоно, плавно поглаживали длинные острые спицы, прилегающие к бёдрам силой элегантных кожаных подвязок. Ничто не предвещало поражения. Никто не мог справиться с коварной паучихой на её территории.

– Так что советую забрать эту дрянь и уходить, – взглядом Дайен указала на богомерзкий флакон, – Потому что я сегодня не в духе.

И почему Хан подумал, что все пройдет гладко. Без сучка, без задоринки. Такого в его работе не случалось, пожалуй, никогда, даже самые трусливые свиньи срываясь на визг, превращались в загнанных в угол крыс и становились по настоящему опасными.

- Что ж, - он потянулся к флакону, нарочито медленно, чтобы не спровоцировать Дайен, и спрятал его во внутренний карман, - а знаешь, ты права. Не стоило мне приходить сюда, и так нагло заявлять о своих намерениях. Мне, в целом уже заплатили, так что я могу соскочить с контракта и… - он дернул плечами, - спокойно жить себе дальше.

Непроницаемое лицо Дайен, как фарфоровая маска застыло в выражении холодной ненависти. Или может быть страха?

- Еще раз, приношу свои извинения, леди, - Хан подобрал шляпу и водрузил на голову, оборачиваясь назад. Дверь открыта, за ней вроде никого. Хм, должно получиться, - я бы ушел прямо сейчас, - небольшая пауза и кровожадная усмешка растеклась в щетине охотника за головами, - не будь ты такой борзой сукой.

Резкий пинок с двух ног по столу. Столешница  на полной скорости впилась в бедра куртизанки, отбрасывая ее к стенке. Хан по инерции сделал кувырок, падая со стула назад. Руки на полном автоматизме схватились за спинку стула и только благодаря удаче, Хан успел закрыться от двух метательных игл, чьи острые концы сейчас торчали из сидушки, прямо напротив глаз.

Дайен что-то кричала на японском, кажется, звала охрану или костерила матушку Хана, хуй его знает. Дело принимало скверный оборот. Здоровенный охранник с бронированной пластиной на лбу ворвался внутрь, вышибая дверь в зал. Секунда промедления и этот амбал бы превратил Хана в решето, но охотник за головами выдернул лезвие ножа из рукава, единственное оружие, что у него оказалось с собой. Сначала Хан метнул стул, который при столкновении с рукой охранника, как ебаный капкан защелкнулся на его руке. Хан не растерялся и наотмашь швырнул короткий нож в охранника. Клинок угодил ему точно в глотку. Здоровяк присел, хватаясь за вспоротую артерию, будто бы пытался остановить кровь. Наивный дебил.

- Хм, - Хан сделал шаг вперед к оброненному пистолету и тут же упал на карачки, прикрывая голову.  

Выстел. Второй. Третий. Что-то чиркнуло возле уха, шляпа улетела в сторону. Теплая струйка крови прокатилась от уха к шее, оставляя алое пятно на вороте белоснежной рубашки. Эта ебнутая стреляла сквозь стену, разнося какие-то неприлично дорогие вазы вдребезги. Над головой просвистело еще три пули. Судя по звуку из револьвера. Ладно, это говно слишком долго перезаряжать, он успеет ее прикончить прямо здесь и сейчас.

Однако с прогнозами Хан поспешил, когда из соседней комнаты на него кинулась одетая в выходное кимоно девушка, с резными гэта на босых ножках. И для такой обувки двигалась она  ахуенно резво. Девчонка провела обманный замах рукой, чтобы внезапно провести самую подлую атаку – в пах.  

- Неа, - покачал головой Хан, перехватывая ногу девушки в полете и со всей дури ударяя шлюху по бедру кулаком с такой силы, что от хруста невольно передернуло. Вторым ударом сделал подсечку под колено. Девчушка аж  подлетела на метр с грохотом ударяясь лицом об деревянный пол.

Ее подруга, чуть более одетая, в спортивном костюмчике, с темными волосами стянутыми в хвост на затылке, бросилась на Хана с вазой. На что надеялась, не понятно. Хан увернулся от фарфорового снаряда, как раз, когда из кабинета вышла прихрамывающая Дайен. Теперь ее лицо не было таким уж непроницаемым, зато под просторными рукавами кимоно блестели бритвенно-острые лезвия.

Хан по-боксерски поднырнул под хуком темноволосой шлюхи, и врезал короткий апперкот под дых. Девушка закашлялась, забрызгивая слюной рукав Хана, безрезультатно хватая ртом воздух. Сколько этой мокрощелке? Лет пятнадцать? С этой мыслью, бодрый пинком в голову, Хан отшвырнул ее в направлении Дайен. Обе повалились на шифоньер, роняя на пол дорогие вазы и искусно выращенный бонсай. Хан едва успел выдохнуть, как очередная малолетняя стерва огрела его по башке като.

- Ай, блять! – Прорычал Хан инстинктивно хватаясь за затылок, и очень зря. Острые струны впились ему в шею. Кожа лопалась под давлением, заливая кровью грудь брыкающегося Хана. Девушка с кошачьими ушками, матерясь на японском пыталась придушить его, стягивая импровизированную гарроту все сильнее и сильнее, - Хера с два, пиздорвань, - просипел Хан и перебросил ее через плечо.

Узел ослаб, куртизанка с грохотом повалилась на пол, на обломки инструмента, но не переставала сопротивляться, тянясь к Хану острыми, как бритва когтями. Он перехватил струны прямо в ее ладонях и принялся их стягивать, пыхтя и раздувая воздух. Девушка завизжала, наблюдая как узел на скрученных пальцах смыкается, кровь хлещет по ладони, а фаланги одна за одной отсекаются под давлением струн.
Эта экзекуция едва не стоила Хану жизни, на рефлексе он успел повернуть голову, так что метательная игла пронзил ему щеку, выбив пару боковых зубов. Эта сучка Дайен умеет швыряться всякой сранью.
Угомонив пинком по затылку истекающую кровью девушку, Хан схватился с Дайен, вооруженной каким-то спицами. Шесть рук это пиздец. Хан это осознал, когда заблокировав две атаки, не сумел увернуться от третьей. Острие проткнуло плечо и завязло в кости, чуть выше локтя. Четвертая рука направила иглу ему точно в глаз. Хан подставил раскрытую ладонь, позволяя игле пронзить ее насквозь.

- Бофно фе, ферт фозьми, - прошипел Хан, пробуя на вкус собственную кровь и острие, торчащее во рту. Дайен не сразу поняла, что случилось, когда охотник за головами сжал пронзенную ладонь на ее руке и с силой дернул на себя. По инерции корпус куртизанки дернулся вперед и ее маленькая аккуратная переносица встретилась с сокрушительным ударом потного лба.

Любой бы растерялся, сломай ему нос одной внезапной атакой. Хан подхватил девушку  за кимоно и с размаху впечатал в хлипкую перегородку между комнатами. Дайен пробила картонную стену, плюхаясь на широченную кровать, наверно, размером целиком со спальню. Траходром - одним словом.  Халат развязался, и под ним она оказалась полностью обнаженной. Молочная кожа, правильные пропорции и изящные контуры тела, гладко выбритая писечка. Картина немного смазывалась гематомами на бедрах и окровавленным лицом, а в целом ниче так. Еще бы на ляжках не было портупей для игл. Любование обошлось Хану в одну лишнюю дырку в теле. Темноволосая девчонка, что он минуту назад приложил в живот, сейчас тыкала ему в лопатку ножницами для резки ткани.

- Да бляфь! – Удар локтем наотмашь, прямо в ребра. Девчонка охнула, выдирая ножницы вместе с плотью.
Они повалились на просторную кровать, где в бессознанке валялась практически голая Дайен. Борьба была короткой, чем то напоминала ролевую игру, под названием увернись от ножа. Ножницы вонзились в перину матраса, и  рывком по дуге слетели с красного покрывала, когда Хан уткнулся туфлей ей в живот и чисто на кинетической энергии отшвырнул ее назад. В окно.

Стекло лопнуло под давлением на сотни осколков, а шлюха запутавшись в маленьком уютном садике на террасе, перевалилась через балкон и отчаянно завизжала. Учитывая, что звук не удалялся, видимо малая зацепилась за какую-то вьющуюся лиану.

Хан еле как встал с кровати, он был совсем не против поваляться сейчас без сознания рядом с Дайен, отдохнуть немного. Его покачивало словно пьяного, дыхание прерывалось. Он пиздецки устал, вытирая рукавом льющуюся изо рта кровь.

- Где фдефь…ебаная… фанна? – Спросил себя Хан, поворачивая голову влево, как раз на пенящиеся джакузи. Посмотрел на частично запотевшее стекло над ванной и осторожно вынул лезвие спицы из щеки, - С-с-сука. Заживать дня полтора будет.

В отражении позади, замаячило какое-то пятно. Тяжелый, грузный топот раздался из коридора и приближался со скоростью мчащегося состава. Удар по силе оказался такой же. Буйвол-охранник смел Хана, как пушинку, впечатывая его в зеркало. Послышался лязг и грохот осыпающейся керамики и стекла. Джакузи разворотила под тяжестью двух тел. Хан трепыхался, захлебываясь в мыльной пене, пытаясь сбросить с себя верзилу. Чести ради, не смотря на то, что в голове звенело, так, будто там херачат утренний набат, оружие Хан не выронил и что есть мочи всаживал его в бок охранника. Удар за ударом.

Буйвол захрипел, хватка чуть ослабла. Хан воспользовался моментом и засадил коленкой в пах уебку. Охранник заскулил, оскалив свои золотые зубы, руки с шеи охотника за головами так до конца и не разжал, пусть и скулил как маленькая девчонка, во время месячных.

- Да отъебись ты от меня, - Хан выскользнул из-под него, отбросив сторону. Тяжелый вдох, срывающийся на кашель. «Пидорас ебаный, едва не придушил, сука»

Хан ступил на скользкий пол, отплевываясь от сладковатой воды. Пена вперемешку с кровью и лепестками роз расплывалась по коридору, образуя причудливый узор.    

Он схватил за ворот пиджака сипящего охранника и бросил его в окно. Конечно на то, чтобы выбросить такую тушу с тридцать третьего этажа, у Хана уже не оставалось никаких сил. Зато убить, посадив на треугольнике торчащего осколка из конной рамы, вонючей пастью, вполне.

Прозвучал шум улиц. Вой сирен разносился по закоулкам утопающего в яркой ночи города. А прямо напротив высился храм. Необычайно высокий, словно тянущийся к засвеченному небу. Да и надо сказать, пестрил не хуже борделя, точно также зазывая мотыльковую паству. Вот они, современные боги неоновых церквей. В нынешнем мире только так можно составлять конкуренцию. Впрочем, всем нужно искупление, иначе бы этот мир давно рухнул в неконтролируемом хаосе.
Хан по привычке достал крестик из-под сырого воротника и поцеловал его окровавленными губами.

- Господи, спаси и сохрани. Аминь.  

Очнулась с таким чувством, словно окунули головой в унитаз. Изображение слегка расплывалось, из носа пузырилась кровь, стекающая вместе с вязкими соплями по губам и подбородку. Губы успели уже немного слипнуться, и облизывать их было крайне неприятно. Чтобы придти в себя потребовалось хороших секунд десять. Целых ёбаных десять секунд, чтобы осознать, что этот охуевший сын собаки разворотил весь номер! «Пуккуроссуу» – тихо прошипев, Дайен поднялась с кровати, оглядываясь и пылая от гнева. Взгляд зацепил живописную дыру в стене, а чуть далее Камелию, лежащую без сознания в углу. Бедная девочка судорожно дышала, находясь без сознания. Рядом с ней стоял раздолбанный в хламину окровавленный като, подаренный премьер-министром. Возле като валялись девичьи пальцы. Смотреть на всё было невыносимо, ярость настолько распирала, что не давала соображать логически. А самым логичным было то, что Дайен ещё жива. Не лежит с пулей во лбу, не размазана по асфальту, не догорает в бензиновой луже, она жива и практически даже в норме. Руки без проблем нашли салфетки, которыми можно заткнуть беспрерывно кровоточащие ноздри. Вправлять времени нет, спасать девчонку пока тоже. Нужно найти и добить того ублюдка!

С последним были кое-какие проблемы. Иглы в портупее почти закончились, а те, что остались, впились в ногу из-за неудачного падения.

«Коно-ярроо,» – тяжко произнесла на выдохе, доставая спицы одним резким движением. Попутно воспоминания очертили щеку ублюдка Бао, пронзённую такой точно иглой. Стопроцентное попадание, которое не может не радовать. Дайен криво улыбнулась, обнажая белоснежные зубы, залитые кровью. Хоть бы сработало, хоть бы сработало, о Ками!

Попутно извлекая из кожаной подвязки и засовывая в рот маленькую ампулу, Дайен вслепую сунула руку под кровать, обшаривая деревянные доски у основания. Есть! Он по прежнему там! Погнали.

Вдох-выдох, как в танце: вперёд, вниз, в сторону, снова в сторону, прижалась к стене. Треск и хрипы из ванной, кажется, прекратились. Тихо выглянула из-за сломанного косяка. Хрена лысого, хуйло, ты не уйдёшь!

Девушка сделала резкий выпад и замахнулась кнутом. Тонкий свист и щелчок –  кнут чётко обернулся вокруг горла стоящего к ней спиной Хана. Рванула двумя руками на себя, заставив жертву проехаться по раздолбанному кафелю в сторону противоположную от окна. Одна рука охотника вцепились в кожаный ошейник, пытаясь ослабить давление, а вторая схватила было куртизанку за ногу. Лишь резкий прыжок спас от опасного захвата. Вверх и в сторону, оттолкнувшись босой пяткой от стены, Дайен крутанулась вокруг собственной оси и спикировала на лежащего на полу Хана. Промахнулась, он успел откатиться в сторону. Скомканные волосы так неудачно налипли на глаза. Тогда Дайен, не раздумывая, выстрелила вслепую. Раз, другой. Третьему не дано было случиться – крепкая рука ухватилась за тонкую женскую щиколотку и заставила повалиться рядом. Как следует приложившись затылком о стену, но не вырубившись, девушка со всей силы потянула кнут на себя. Хан взвыл и ответил совсем не джентельменским ударом кулаком по корпусу. В глазах потемнело.

Спасло то, что в дверях показалось ещё двое охранников. Один из них сходу же выстрелил. Гильза со звоном отлетела и чиркнула Дайен по щеке. Воспользовавшись замешательством, Хан схватил девушку за волосы и дёрнул к себе, закрываясь её телом как щитом. Последняя шипела и извивалась, пытаясь высвободить волосы, всеми шестью руками. В раскрывшемся настежь халате, вынужденно выгнувшись дугой вперёд, она судорожно возила по полу ногами, матерясь и пытаясь встать.

Возле виска Дайен почувствовала холод стали. Отброшенный в панике пистолет так удачно теперь оказался в руке врага. Оба охранника застыли как два болвана, медленно опустив пушки. Хан скомандовал и жестом показал куда следует сбросить оружие. Два дебила покорно положили пистолеты на пол. Наблюдать за ними было больно. И даже не потому, что они так покорно, словно овцы, повелись на столь дешёвый шантаж, а потому, что сукины дети, раскрыв рты, так явно пялились на сиськи госпожи! Дайен в какой-то степени даже порадовалась, когда они схватили по пуле в лоб. Тупое мутантское отребье! Понабирают кого попало, а потом жалуются, что гости беспредельничают!

В момент, когда оба с грохотом повалились вперёд, Дайен таки удалось нащупать пальцами яйца Хана. Рука сжалась с максимальной силой, сминая их словно мячик-антистресс. Хуемразь завыл и инстинктивно попытался скрутиться, срочно отдёргивая ненавистное запястье. Ничто не мешало теперь сделать кувырок вперёд и снова обрести власть над кнутом. Взмах, щелчок и мужчина снова заскулил, получив удар по и без того окровавленной, развороченной щеке. Ещё удар, ещё и ещё! Дайен лупила без доли сомнения, обжигая кожу ублюдка Бао даже через одежду, не давая ему прицелиться и выстрелить. Её глаза горели безумием, волосы налипли на окровавленное лицо, а кровоточащий нос залил красными полосками подбородок и грудь. Даже богиня Кали брезгливо отвернулась бы, увидев сие зрелище.

Заметив, как хитрый жучара всё активнее пытается ухватить кнут, она отпрыгнула, уворачиваясь от слепого выстрела.
– Решил пальнуть на удачу, сволочь? Она больше не на твоей стороне!
В барабане должна оставаться всего одна пуля. Похоже, он тоже это знал, так как их взгляды одновременно направились в одну точку. Кимоно закрутилось в воздухе, словно крылья гигантской бабочки, спрятав очертания хозяйки. Этот приём позволил проделать всё как по часам: вниз, в сторону, рывок – в несколько чётких движений оружие, лежащее у входа, оказалось в руках Дайен. Бабочка порхнула ещё разок и скрылась в гостиной.

Опытный охотник за головами наверняка подозревал, что сейчас случится, и его догадки оправдались  – град выстрелов посыпался сквозь стену. Обезумевшая женщина палила из другой комнаты чётко на уровне лежащего ранее мистера Бао. Затем чуть выше. И выше. Страшно подумать, что было бы, будь у неё в руках автомат с лентами до пола.

– Убью! Сдохни, погань! – орала она. Хотя в голове начало проясняться. Убивать нельзя, нужно узнать, кто его подослал. Кого на самом деле ей стоит бояться?

Возня в ванной затихла. Дайен первым делом собрала волосы резинкой и осторожно прислушалась, очень тихо подкрадываясь к ванной. Прихрамывая, по дороге прихватила с комода зеркальце.

– Ты там жив, а? Хантер Бао, великий угнетатель куртизанок! – прогундосила Певчая пташка, запрокидывая голову вверх и запихивая в нос очередную пару свежих салфеток. В конце криво улыбнулась, оскалив окровавленные зубы.

В ответ не было ни звука. Неужто правда сдох наконец? Зеркальце осторожно вынырнуло из-за косяка, позволяя выхватить частичку плиточного хаоса. Хана среди обломков не было. Не было его возле окна и на потолке. Определённо, слепые зоны ещё оставались, но их было не так много. Максимум банный шкаф и тумбочка. Ну что ж, и револьверов по-прежнему два!

Особо не думая, Дайен влетела в ванную и расстреляла оставшиеся пули в двух предположительных направлениях. Но она ошиблась. Дождавшись последнего выстрела, Хан выскочил из-за трупа охранника, лежащего в углу, и сдавил хрупкую шею девушки кровоточащим локтём. Последний патрон угрожающе навис над виском – шах и мат. Закрыв глаза, она уже приготовилась принять проигрыш: все эти насмешливые слова, грубые движения, свою смерть в конце всего... Но рука, держащая оружие, внезапно ослабла. Знаменитый Хантер Бао повалился мешком на пол, поражённый ядом.

– Ты долго держался, малыш, – едва слышно прошептала  она, проверяя зрачки. И как-то даже ласково погладила Хана по щеке.

Прибежавшая очередная пара охранников снова привела Дайен в бешенство:
– Какого чёрта, кретины?! Почему так медленно?! – орала она, закутываясь в халат, словно искала в нём убежища. Но в её голосе уже не было того обычного приказного холода.
– С беспорядком разберёмся позже. Положите его на кровать, – командовала она двумя парнями в форме, – Да нежнее, рукожопы, не мешки разгружаете! Он жив ещё, и должен таким и остаться!

Выполнив задание, один из охранников посмотрел на Дайен непонимающим, потрясающе глупым взглядом. Два круглых чёрных глаза блестели, словно пуговицы на чрезмерно мохнатой роже. Сложно было даже понять: то ли природа одарила его столь шикарной бородой, то ли это обратный виток эволюции.
– Всё, а теперь дайте мне время, – махнула одной рукой в сторону выхода, – НА ВЫХОД, я сказала!! И ждать снаружи. Копов хоть не вызвали, я надеюсь? О, Ками-сама...

Дайен закатила глаза и, не дожидаясь ухода охраны, принялась привязывать конечности лежащего господина к металлическим креплениям кровати. Благо, всё для этого было. БДСМ входил в перечень услуг Певчей пташки, хотя и не пользовался особым спросом. Дайен и сама его не очень любила, но, как и в остальных делах, касающихся работы, подходила к вопросу ответственно. Никакой самодеятельности, никаких дешёвок  – только качественные верёвки, крепкие и мягкие, а крепления такие, чтобы не смог вырваться и двухметровый боров. Было бы обидно, если бы какой-то невежда нарушил правила игры. Потому Хана она привязала особенно тщательно.


– Очнись, солнце моё, – пропела Дайен наигранно сладким голосом, от которого аж саму покоробило, – и поднесла к носу господина Бао флакон с дивными испарениями.

Положению Бао могли сейчас позавидовать только любители БДСМ фетишей. Или снаф-порно. От последнего здесь было обилие крови, сломанные конечности и смертельно пикантная обстановка. Хантер наверно бы даже возбудился, но холодное лезвие ножа ткнулось в бедро и прошло чуть выше, к бубенчикам. Дайен явно наслаждалась своим положением и не спеша вырисовывала обидности на плоти Хана.
Леди, которую Хан несколькими минутами ранее принудительно отправил подышать воздухом, сейчас взгромоздилась сверху, плотно сжав бедрами голову Бао. Так он бы и хотел умереть. С девкой на члене и с девкой на лице. К сожалению, член сейчас скукожился до размеров стручка гороха, а глаза любовались не прелестными полужопиями, а разбитым окном.

Неужели его тупо расчленят? Скормят писюн собакам, как в фильме Калигула, а останки продадут китайцам. Хан подозревал, что в ресторанчике рядом подают или собачатину или человечину. Пули в мясе попадались регулярно.
В зияющей дыре выломанной рамы, виднелся перевернутый церковный крест. С перспективы Хана, разумеется. На кресте маячила одинокая фигура.

- Иисус? – Лишнее слово стоило Хану переднего зуба. Мелкая сука выбила его ножницами.  

Однако силуэт никуда не делся, а закинул на плечо базуку и прицелился. Точнехонько на тридцать третий этаж.

- Вот же ж срань! – Хан в панике завозился, за что тут же получил пиздюлину в печень, - Дай…ен, блять, валим! Алярм! Еб твою маать!

Конечно же его не послушали. Обычно люди внимают с особой жадностью, только с приставленной ко лбу пушкой.
Ракета с рычащим свистом устремилась к ним, оставляя за собой дымовую спираль.

- Пизда… - прошептал окровавленными губами Хан, когда яркая вспышка взрыва отразилась в его испуганных расширенных глазах.

Ударная волна, огненным смерчем смела девчонку в спортивном костюме, расплавляя ее кожу на спине до обугленных ребер и отшвыривая ее на Дайен к стенке. Диковинные растения на террасе погибали в агонии, шипя и извиваясь, как шеи обезглавленной гидры. Оторванная балка сокрушительным ударом размозжила девчонке с отрезанными пальцами голову, выбив ее через дверной проем в коридор.  Самого же Хана снесло с кровати в сторону, опалив волосы и часть лица. По счастливой случайности, долбанная кровать подорвалась вместе с ним и уберегла его от смерти, благородно приняв удар на себя.

Хаос, кровь, вода, стекающая по обломанному бетону, обрамляла торчащую арматуру и уносилась с шипением на нижний этаж, растворяясь в огне. Оплавленные осколки стекла и керамики тлели под ногами вместе с деревянным полом. Дым драл легкие вместе с пылью поднятой взрывом. Хан понял что лишился глаза, когда протер лицо рукой. Щепка торчала сбоку глазницы, натурально выбив главное яблоко в сторону, так что оно висело на нервных окончаниях, как какая-то блядская игрушка или хуевый косплей зомби.

Нужно было выбираться, пока была возможность. Или поискать выживших? Похоже наниматели хотели замести следы вместе с исполнителем. Что ж, тогда, если ему удастся выбраться отсюда, придется задать парочку неудобных вопросов тому спесивому уебану.
Пол угрожающе заскрипел, проваливаясь под ползущим на карачках Ханом.

- Черт, кхах, побери… - он закашлялся, сплевывая кровь, потом замер, когда уткнулся головой в чье-то бедро. Это была Дайен. Живая, пусть и ошеломленная. Во вьющейся пыли и смоге, он только разглядел тонкую алую струйку сочащуюся из ее уха, - Эй, надо выбираться, слышишь?
Хотя вряд ли, он и сам едва ли слышал собственный голос глухим эхом, где-то внутри черепушки.

Огромная алая стрекоза пронеслась над ночным городом, разрываясь в небесах сотнями фейерверков. Город вспыхнул вслед за небом. Отовсюду послышались крики и треск горящих домов. Шум нарастал, становился всё ближе, всё громче. Вдоль по одной из улиц бежала маленькая девочка, а за ней с треском катилась огромная машина для укладки асфальта. Мощный бетонный валик приближался, хрустя щепками и практически задевая босые пятки девочки. Над головой кричал и хватал за волосы непонятно откуда взявшийся ворон, атакуя с нарастающей яростью. Один неверный шаг, одна небольшая задержка и девочка будет раздавлена...

Видение таяло, сменяясь жёлтыми и серыми кругами. Пересохшие глаза резало от боли так, словно их засыпало песком. Гул в ушах не утихал, а дышать получалось только ртом. «Что происходит? Где я?» – но ответов не было. Было ощущение натянутого на голову ведра и какой-то очень отдалённый голос:

– Эй, надо выбираться, слышишь? – голос было не разобрать, говорящий находился где-то далеко-далеко. А тело было совсем ватным, ни один сустав не слушался.

Сознание и ощущение собственного тела приходило очень медленно. Тёплая струя, тянущаяся от уха по шее, касание чьёй-то руки, острая боль в рёбрах и... Чёрт, а ноги совсем не чувствовались.

– Памахи... – тихо прошипела Дайен, насколько позволял онемевший язык.

- Памахи…

Хан бы рассмеялся, если бы не полный рот пыли. Дайен молила о помощи, что за жалкое зрелище. Впрочем, и сам он сейчас от помощи не отказался бы. Но тащить на себе шестирукий груз? Нет уж. Пусть сама выкарабкивается, благо лапы для того есть. Хан перевалился в бок, скребя ногтями по крошке бетона и опаленным щепкам. Он подполз к погнутой арматурине, и аккуратно, насколько позволяли сломанные ребра свалился на нижний уровень.

Удар выбил остатки духа, внутренности взвыли нечеловеческой болью.

- Блять, - прокряхтел Хан, всматриваясь в пляшущее пламя на обломках карниза. Шторы сгорели в первые секунды взрыва.

Пиздошить еще тридцать два этажа удовольствие ниже среднего. Интересно, лифт работает?

Хан с этой мыслью побрел к двери, которая жалко висела на одно петле. Вернее ее остатки. Он облокотился об стену, оставляя плечом кровавый росчерк и побрел к лифту. Нажал на кнопку, но нихера не произошло. Конечно, на что он блять надеялся?
Тридцать два этажа пешкоебом вниз, самое оно.

После экстраординарных событий, произошедших в районе трущоб, плюс-минус четырёх часов назад, пробуждение Рэйни потребовало куда больше времени, в следствие неполного восстановления системы. Короткие искры, сопровождаемые монотонным голосом девушки-оператора, по всей видимости системы кибернетических глаз, возникали в дисплее его шлема. «Код, ошибки, 5-0-7 — недостаток, памяти»; «Код, ошибки, 3-0-7 — временное, перенаправление»; «Код, ошибки, 4-0-1, авторизация, отказано»...
Неудобство положения, в котором находился парень, ограничивало повороты тела 10-ю градусами в два направления. Конечности туго связаны много-плетённой верёвкой, со спаренными металлическими прутьями проходящими через раз. Спину подпирала стена, сохраняя форму тела в некотором изогнутом виде, с поджатыми в суставах ногами.

«Настроить! Мгновенная авторизация юзера, пароль: один, два, три, пять. Войти в систему!», — Отчётливо произнёс парниша, сопровождая раздражённое голосовое сообщение ударами затылком об стену.
— «Код, ошибки, 4-0-5, метод, не, поддерживается», — Ответ оператора.
— «Настроить! Вход в систему, войти!», — Терпение находилось на исходе, паника овладевала его мыслями, захламляя потоки информации.
— «Запусти программу дура!», — Огрызнулся он, собрав последние силы в кулак.
— «Код, ошибки, 4-2-9, слишком, много, запросов», — Неумолимый роботизированный ответ.

Осознавая свою беспомощность, Рэйни продолжил неконтролируемо дёргаться в разные стороны, надеясь освободиться от оков. Многочисленные постукивания задней панелью шлема вызвали вибрации по покрою стены, обрушив картину поверх головы мальчишки.
Слабые отголоски чьих-то шагов доносились из-за двери. В пару метрах открылась задвижка дверного проёма. Несмотря на полное отсутствие зрения, Рэйни остановил свои мышечные вопли и дернул голову к источнику этих звуков.
«Вернулся в сознание?»; Щелчки пальцев руки возникали слева, справа, сверху...проверяя реакцию органов на внешние раздражители. «Твой зрительный аппарат отключен. В зависимости от того, насколько покладистым будет твоё поведение, я подумаю насчёт его повторного подключения»; «Скажи — да, если ты меня понял», — Произнёс незнакомец.
«К-кто ты?», — Последовал необдуманный ответ мальчишки.
«Твои мозги перегрелись от нагрузки? Ответ должен был быть: да или нет, что в этом сложного?», — Заметное раздражение ощущалось в его словах.
Открытие раскладного ножа, всхлип рвущиеся верёвки и легкое расслабление мышц, обвивающих ноги.
«Поднимайся и следуй за моим голосом. Язык за зубами, голова ровно, на прислугу не смотреть», — Фигура повела своего узника по этажу с 5-ю комнатами, оформленному в традиционном Японском стиле.

Рэйни, конечно, не ожидал такого поворота событий и попытался спросить, куда они едут. Но казалось, никто не хотел его слушать, поэтому, задавал этот же вопрос себе. Перед его глазами проявилась картинка окружения, словно фотография под люминесцентным свечением. Зрение вернулось. Узкий коридор, по бокам ядовито-чёрные стены, с элементами золотистых узоров на его поверхности. Внутрення белая подсветка дорожки из четырёхугольников освещала пространство вокруг. В главный зал вела раздвижная дверь с бумажными жалюзи.

К вошедшим гостям медленным, скользящим движением приблизилась, укутанная юкатой кукла. Почтенным молчанием довела обоих к назначенному месту у столика, расположенного по центру комнаты. Собравшиеся распивали Сакэ, попутно обсуждая темы, понять, которые было не суждено.

Фоном текли азиатские мотивы живых женских голосов. Приглушённые удары по барабану чередовались звонким постукиванием метала, искусственно поддерживая атмосферу покорства. Подражание течению бурчащей воды, холодного ветра, перекликанию насекомых.

((Background = [Utai 4: Reawakening] — https://music.youtube.com/watch?v=kcZhzevfEr8&feature=share))

«Кимоно на Гейшах поразило моё восприятие. Впервые вижу такое обилие цветовых элементов, расшитых на ткани. Это кимоно было несравненно изысканное: нежно-голубое, с тонким вьющимся серебристым рисунком, напоминающим струи воды. Огненная форель, выплывающая со дна, кончиком хвоста касалась нежно-зелёные листья, нависающей ветви. Не сомневаюсь, что кимоно сшито из чистого шелка, шелковым был и пояс, расшитый бледно-желтыми и бледно-зелеными нитями. Необычной оказалась не только одежда. Ее лицо, обильно покрытое белилами, напоминало облака, освещенные солнцем. Волосы, уложенные в пучок, блестели лаковыми струйками. Их украшали янтарные гребни, поблескивавшие при малейшем движении», — Давил он вдумчивым взглядом на мягкие создания, что выступали прислугой в отеле.

Татуированный Даэрианин преподнёс к своим губам лёгкие палочки, выточенные из бамбука. Оставив надкус на рыбной слойке, покрывающей рисовый комок, вернул на бумажную подстилку и заговорил с Рэйни:
«Твои протезы сохранились в хорошем виде. Задумывался от кого они тебе достались?», — Пошевеливал скрещёнными руками внутри рукавов своей тёмной юкаты.
«Что за провокационные вопросы Кабоящи-сан, парниша сам не знает, мастера, что изготовил их», — Заметное недоумение на другом конце стола.
«Вы и Даэриане, и наёмники?», — Неумелый по части скрытию своих мыслей, Рэйни озвучил образовавшиеся вопрос.
«Среди нас не принято группироваться по расе. Скажем так, мы те, кто не брезгует работать на Даэриан, в частности на владелицу. Сейчас только глупец предпочитает не замечать ослабление Милитарийцев в Миларе. Даэрианам нужна правая рука, для влажной уборки улиц, временно занимаемых повстанцами», — Он снова преподнёс пищу ко рту.
«И ты нам с этим поможешь, хочешь ты того или нет», — Сдержав паузу, закончил он свою мысль, указывая рукой в сторону Рэйни.
«Твои глаза — большая редкость, мы воспользуемся ими в любом случае. Вопрос в том, будешь ли ты куклой с торчащими верёвочками или служащим Леди Змеи», — Подхватил человек поблизости.
«Несомненно, только из нашей любезности, тебе даётся 7 часов, чтобы принять или отклонить наше предложение»; «А пока… Можешь быть гостем Госпожи, что заправляет Лав-Отелем».