Декамерон

- Желаете внедрить изменения в систему? - Голос что так напоминал ее друзей из детства. Пальцы дрогнули перед тем как продолжить вводить нужную комбинацию. Прям как тогда… В пустой квартире с кучей непонятных кнопок перед глазами.

- Обратный отсчет до начала процесса. Десять. Девять. Восемь… - Ае перевела взгляд к окну, что открывало вид на весь город. До самых стен без единого выхода и входа, что были словно концом всего мира. До той части города, куда никогда не доходило солнце. И до многочисленных огней и экранов, освещенных его светом, что им был не нужен. Знакомое здание вдали, на котором задержался взгляд чуть дольше.

- Четыре. Три… - Поспешила покинуть здание…

История 6. Солнце взойдет на востоке вновь.

Тонущее небо над головой. Сквозь звон слышен гул многочисленных голосов, за завесой наступающей ночи, охватившей потухший город.

Это всегда разное небо казалось ей как всегда прекрасным…

Что-то прошептала, переводя взгляд к улице что вела к центру города. Где-то там… Глубже вдохнула воздух, что казалось утекал от нее прочь, с самого взрыва.

Где ты сейчас?.. – Вопрос, что устремился обратно в небо. Мир пошатнулся, позволяя земле обнять ее. Прикрыла глаза.

Тот день…

История 7. Оглянись.

Ее слезы…

Еле слышный щелчок, что разделил их. Ни слова на прощание. Так близко. Хотелось удержать ладонь, что дарила тепло. Притянуть. Крепко обнять… Пусть остановится время, мир замрет…

Ее пустой взгляд смотрел сквозь. Замершие слезы, последняя капнула на потресканный холодный асфальт под ногами. Она развернулась в сторону утреннего солнца. Шаги все дальше.

Джо не сдвинулась с места, провожая силуэт, тонущий в утреннем солнце. Улица вела на свет, оставляя позади темные переулки их стороны. Ни единого вдоха. Ни единой слезы. Крепко сжала ладонь, сдерживая себя от любых попыток остановить, ловила последние нотки ускользающего тепла.

История 8. Закат.

Ладонь прошлась по металлической холодной поверхности, убирая многолетнюю пыль. В тихой комнате без источников света.
Далекое прошлое медленно проплывало мутными кадрами в голове. Сменяясь все новыми деталями наступающего будущего.

Музыка не играла вновь с того дня. Как бы кто ни был готов, никто не может знать наперед. Вернулись не все…

Ладонь снова коснулась металла. Его холод - все что всегда оставалось в конце. Шум от капли, упавшей следом, на долю секунды заполнил небольшую комнатку, сменился следующей. Третью Ае смахнула той же пыльной ладонью. Запрокинув голову к темному потолку. Минут десять, двадцать, час...

История 9. Потухшие огни.

Знакомый, но чужой город встретил ее.

Сливаясь с общим потоком ее путь вел через весь город, словно желая провести экскурсию перед конечным выбором. Незначительные отличия за десяток с чем-то лет накладывались на окружающие предметы и здания. Ноги сами вели вперед. Дальше от основного потока людей. От самых ярких огней. К незаметным зданиям, что казались давно заброшенными. Пальцы вводили пароль на плоской поверхности заросшей мхом стены, открывая всеми забытую дверь. Что со скрипом закрылась позади, оставляя Ае в темном помещении. Темнота задрожала, начиная движение, растворялась, открывала вид на лабиринты схожих туннелей. Медленно оставляя их позади, накатывала вновь. Новая дверь. Многочисленные экраны встретили Джо. Стена медленно таяла, открывая вид на город, осветив просторную комнату. Подошла ближе к окну, коснулась, холод пробежался по коже... В какой-то миг, этот город, что никогда не менялся, показался родным... Поток незнакомой информации продолжал сравнивать окружающую реальность. Тени людей, что когда-то находились здесь, голоса заполняли тихий гул пустого здания. Долго ли сможет отличать одно от другого. Резко отошла. Нащупала в кармане вторую часть прощального подарка. Коснулась кнопок, словно клавиш, начиная последнюю мелодию…




__________________ :3

Теплые лучи вечернего солнца проскальзывали сквозь ветви ивы у широкого окна. Частично застревая в отодвинутой вбок плотной шторе пробирались через полупрозрачную светло-серую в гости. Растягивались на мягкому ковре цвета осенних листьев, на небольшом столике у кровати, пробирались в опрокинутую стеклянную вазу, что временно напоминала ночник. Капали сверкающими кристаллами в небольшую лужицу у деревянных ножек. Прятались в нежных желто-розовых лепестках рассыпанного букета чайных роз, срезанных тем же ранним утром. С любопытством рассматривали страницы раскрытой на середине книги, медленно исследовали сантиметр за сантиметром ее и всей комнаты, куда только могли добраться… И так же медленно, с неохотой, перебирался с пригретого местечка, в след за лучами и сам Джо. День был необычно насыщенным, но все таким же скучным, как и многие до него. Разбудить вовремя, чтоб не забыли про завтрак. Наблюдать. Вытерпеть пару минут прощальной ласки и наконец поцелуй в лобик. Лениво наблюдать как закрывается дверь в тот большой мир полный приключений, куда как назло всегда мешали выбежать следом. И что оставалось?.. Только старательно чередовать труд и отдых в большом доме, что скинули полностью на него, и где ничто не изменится без его усилий, кроме нового слоя пыли.
Время тянулось и медленно, и быстро. Сон сменялся очередным занятием, и снова сном, а иногда и вовсе совмещался, как и сейчас, во время солнечных ванн. И в очередной раз перебравшись где потеплей, Ае было снова задремал, как неожиданно открылась и захлопнулась следом входная дверь. Что тут же привлекло все его внимание и заставило пойти посмотреть на это редкое явление - слишком рано вернувшегося его человека, что держал что-то в руках.

(Продолжение новеллы. Начало 31 мая 2022 г.)

Серые, матовые панели встроенной мебели, яркие полосы белого диодного освещения. Типовая жилая ячейка гражданина, оптимизированная по параметру удобство/объём.

– Гражданин Канна, добрый вечер! – включился экран портативного мультизадачного устройства.

Стандартный цикл функционирования мегаполиса. Гражданин Канна сегодня, как обычно, внесла обязательный, ежедневный трудовой вклад в эффективное функционирование общества в качестве физиотерапевта во втором муниципальном медицинском центре и теперь собиралась заняться разрешённой формой отдыха – изучением новых методов физиотерапии.

Канна с того дня больше не посещала сектор b1748 и не виделась с нелогичной Айрин-Джо. Преследование подпольных кружков со стороны государства усилилось. Встреча с Айрин могла разрушить продуктивную, безопасную, логичную жизнь гражданина Канны. Нет, девушка не забыла тот вечер. Она часто вспоминала и температуру, и одорологическую спектрограмму комнаты нелогичной. Но разум не находил аргументов для встречи.

Канна выбрала очередной пакет видеороликов, рекомендованный к просмотру во время досуга, анатомически верно расположилась на спальном месте, сосредоточившись на изображении, проецируемом имплантами на сетчатку глаза.

Внезапно свет мигнул и погас! Взрыв потряс город! Глухой, тяжёлый, прошедший дрожью по ячейке. Невозможное событие в циркулирующем, как вечный двигатель мегаполисе! МБЭ прекратил свою работу! Страх! Паника! Пугающая темнота! Разрозненные выкрики соседей. Пронзительная пустота. Будто жгучая дыра зияет в груди... Айрин… Слёзы хлынули сами собой. Как можно было уйти? Дура!

Канна вскочила с кровати, спешно натянула комбинезон гражданина с неоновыми вставками, выбежала на улицу и бросилась к станции. Подсветка тротуаров потухла, метро остановилось. Ерунда! Теперь Канна точно знала, что ей следует делать. Она прекрасно помнила коридоры улиц, которыми вела её Айрин. Девушка развернулась и побежала. Через охваченный темнотой и хаосом город. Мимо людей, разорванных водоворотом эмоций. Одни плакали, другие смеялись, кто-то стоял соляным столбом. Оглушённый, боясь пошевелиться, каждое движение теперь имело свой цвет, свет и запах. Некоторые дрались, кто-то трахался. Прямо тут, на потухшем тротуаре. Канна бежала, не останавливаясь. К тёплым рукам, запаху книг и бадьяна. Ей больше не нужны были логичные аргументы ни за, ни против. Она точно знала, где на самом деле жизнь. С кем.

…

Канна улыбается и делает глоток. Сладкий, горячий с кислинкой и ароматом лимана. Чай.

Сколько времени прошло с тех пор? Год? Месяц? Жизнь?

Закрывает глаза и видит солнечные зайчики, пробравшиеся сквозь листья ивы, зажигающие искры в чёрной шерсти Джо.

…

В жизни Канны всегда было много товарищей – таких же, как он, коробок. Везде: на вьетнамской фабрике, в грузовом контейнере, даже на полке в магазине – Канна ощущал себя одним из множества, картонным винтиком. И вдруг его выбрали. Открыли, померили лежащие в нём кроссовки, взяли на руки и унесли.

И теперь он стал особенным, единственным в комнате. Ярко-красный, из отличного 100% переработанного картона. Он шикарно расположился на диване, гордо откинув назад крышку, самодовольно топорща упаковочную бумагу, подставляя своё нутро лучам уставшего за день солнца. Неяркие лучики мирно плясали по белым, шуршащим листкам, подталкиваемые ветвями ивы за окном.

Канна не сразу понял, что ему повезло. Поначалу, он даже испугался.

– Айрин, ты опять перевернул вазу? – грозно сказал человек, как только они пришли домой: Канна, человек и большой, пластиковый ящик с дырками.

Человек их с ящиком оставил на полу в коридоре, погрозил пальцем перед чёрной мордочкой Айрин и отправился убирать лужу. Канна недовольно поджал бок, этот пластиковый ему сразу не понравился.

Но жизнь расставила всё по своим местам. Сейчас Канна царственно возлежал на диване, а пластиковый остался в коридоре. Но…

– Айрин, смотри, что я тебе купил, – сказал человек, вдоволь налюбовавшись собой в новых кроссовках и относя их в коридор. – Давай примерим, – и попытался засунуть Джо в переноску.

– Айрин, мы же через неделю переезжаем. Если не залезешь сюда, я не смогу тебя взять с собой, – расстроился человек.

Комната заполнилась запахом улицы и новых незнакомых предметов, что хоть и привлекли внимание, но были далеко не в начале очереди для исследования - дверь. Большая дверь захлопнулась окончательно и бесповоротно, мешая в очередной раз выбежать под крики следом. Будто они могли остановить его от очевидного выбора. И сейчас он упирался мордочкой в совсем незаметную щелку, следом налегая всем своим немало весящим тельцем. И когда ничего не произошло - недовольно фыркнул под нос, садясь на небольшой коврик – смотрел прямо на дверь. Звуки привычного вечернего ворчания доносились из соседней комнаты, приближаясь все ближе, как и незнакомый запах… Такой же, как от новых предметов, что составляли ему компанию сидения возле двери и к которым он только собирался через часик другой наведаться нормально изучить, пока что и не догадываясь, что знакомство их будет чуть раньше, чем планировалось…

– Айрин, смотри что я тебе купил. – Что ж, ничем хорошим это Ае не казалось, и тем не менее, любопытство брало свое – он повернул мордочку в сторону человека, гадая, что ему надо в этот раз. Тот присел, начиная чесать за ушком и утягивать его в сторону новых предметов, воплощая в реальность свой коварный план.

– Давай примерим. – И вот его затаскивали в странный, незнакомый ему предмет, что ему, ну ни капли, не нравилось, и что он незамедлительно решил всем своим видом показать, махая хвостом, цепляясь когтями за руку, даже решил недовольно мявкнуть, выкручиваясь, выскальзывая прочь, в поисках ходов отступления.

– Айрин, мы же через неделю переезжаем. Если не залезешь сюда, я не смогу тебя взять с собой. – Будто слушать, что ему говорят сейчас имело значение… На глаза кинулся небольшой предмет рядом, с тем самым ярким незнакомым запахом, что теперь исходил и от его человека. И недолго думая, тут же забрался в него, делая вид, что это вполне себе достойное укрытие, что к его удивлению, человека остановило и, кажется, даже позабавило. Тот посидел еще немного и, оставив все как есть, ушел, ну а Джо в свою очередь совсем не торопился рисковать, то есть вылезать и проверять, что его ждет после…

Лучики успели спрятаться где-то за деревьями, а потом и вовсе перешли на полотно, что всегда было над ними, сжигая синеву неба, оставляя пепел надвигающейся ночи. Вместо них зажигались там и сям, созданные людьми маленькие солнышки, разной формы, разных цветов, разных количеств, даря привычные краски небольшим пространствам, местами продлевая день. Пара таких зажглась и здесь. Ае считал их максимально бесполезными, они совсем не грели, но определенно помогали человеку продолжать в чем-то копошиться и разгуливать взад-вперед, вместо того, чтоб тоже пойти вздремнуть. Какое-то время еще тревожно вслушиваясь в каждый шорох Джо зарылся моськой поглубже в спасший его и вполне себе удобный предмет, прячась от раздражающих источников света и, тихонько мурча, задремал…

Канна шикарно возлежал на диване, в лучах заходящего солнца и созерцал, как человек запихивает нечеловека Айрин в пластиковый ящик с дырками. Но что-то пошло не так. Айрин мявкнул, вырвался, пробежал по комнате и… заскочил в Канну!

От неожиданности Канна крякнул и чуть не свалился с дивана. Кроссовки! Он же для кроссовок! А тут…

Ту-тук, ту-тук, ту-тук. Прерывистые удары сотрясли дно. Сердце у кроссовок никогда не билось так испуганно громко. А ещё эти выскочки постоянно топырились, оставляя пустыми углы, выпячивались посередине и мешали Канне закрываться. Айрин же лежал идеально равномерно, деликатно заполняя собой всё доступное пространство. Это подкупало и восхищало. Канна осторожно тянул борта-руки, как бы делая их выше, обнимал, неожиданно для себя самого, понимая, что хочет защитить, успокоить этот нервный, тёплый, мягкий, пушистый комок.

– Вас обижают? Вам нужна помощь? – деликатно произнёс Канна.

Но кот молчал.

– Меня зовут Канна, – представился коробка.

Ответа не последовало, Айрин считал его предметом, поэтому не слышал.

– У Вас очень красивая шесть, – грустно сказал Канна, понимая, что его не услышат.

Он продолжал нежно обнимать Айрин, даря тому тепло, защиту, создавая для него свой маленький, уютный мир. Тихо напевал, баюкая. Не ожидая ничего взамен. Просто смотрел, слушал ставший тихим и ровным стук сердца, возвращал, идущее от Ае тепло. Ушло солнце, человек включил электрические светильники, а Айрин продолжал лежать у Канны. Его сонное дыхание легонько щекотало внутренний уголок коробки. Канна не спал. Коробки вообще не спят.

Предмет, значит предмет. Канна воспринимал это как данность. Ему нравилось проводить время с Айрин и разговаривать с ним, даже если тот его и не слышал.

– Айрин, у тебя есть мечта? – спросил он однажды. – Мне рассказывали, что мы, коробки, происходим от деревьев. Если мои предки – деревья, значит я тоже смогу стать деревом. Буду стаять на холме, широко раскинув ветки, улыбаться солнцу, тихо шелестеть зелёными листочками. И у меня по веткам будут скакать… такие маленькие, серые… Вспомнил – птички! И петь на заре. Птицы так красиво поют, – коробка обнимал Айрин, глядя куда-то вдаль, сквозь чёрную макушку и тепло улыбался. – А о чём мечтаешь ты, Ае?