Персонаж

Биография:

«У всякого безумия есть своя логика» скрежетала ему мама, заливаясь каркающим смехом, пока ее ладони жглись о горячие угли камина. «Должно быть, именно так и есть», — думал он пятилетний, таращась на неё во все глаза. И бежал к Марте просить для мамы волшебную микстуру, — успокоить на время, усыпить и приковать к кровати в дальнейшем.

«У всякого безумия есть своя логика» — думал Инграм, устало натирая переносицу пальцами. Виновный был нездоровым. Глядел глазами его матери, шипел, переводя воздух, дрожал даже застывши в пленочном снимке. Инграм внимательно наблюдал. Личное дело не говорило ни о чем, хотело сказать, но не могло. Да и Инграм бы не услышал. Только руки, замаранные в пятнах крови, воспевали оды ее лебединым крыльям… Она не убивала. А он стрелял трижды.
Но почему?

«У всякого безумия есть своя логика» — думал Василиск, скребя ногтем развод на поверхности. Зеркало говорило много. Не хотелось слушать и слышать.
Теперь он знал, что все начинается с вопроса, на который не можешь найти ответ. Нельзя долго ждать, — отвечает кто-то другой. Вплетается в разум, пускает корни глубоко в мозг, и вот он уже неотделим. Тлеет углями и давит на кисти. Все начинается со страха и взгляда сквозь зелёное разбитое стекло. С колен на груди и рук к сжатым рёбрам.
Потому что у всякого безумия есть своя логика. Например психические заболевания передаются по наследству.

Теперь он действительно слушал. И её голос в своей голове, который не тéнил присутствием, и смешного мужика в зеленистых разбитых очках, который вещал про фенотипы с зашарпанной кафедры. И начинал понимать куда большее, чем мог осознать раньше. Она стала его личной памятью, он — архивариусом, который в нужный момент цеплял нужный папирус. Эндофенотип, спрашиваете? «Промежуточная личность» — шептала она, и он вторил ей вслух.

Время прошло. Она поутихла и стала редким забытием. Он благодарил ее раньше, она в ответ тихо исчезла, став тенью привычки. Целовала дрожащее веко и оставила след из угольных перьев. Глаз стал незряч, след обратился кровью и не давал спать ночами. «У всякого безумия есть своя логика», — думал Инграм и ласково благодарил за подсказку о потерянном бутыльке. В конце концов, безумие иногда бывает вредительно в этой своей черте. Ведь именно поэтому он кроет себя крылом г-на Спайка?